Везде
Делиберативность и алеаторные процедуры как легитимация соматических прав человека: опыт Республики Ирландии и Австралийского Союза
Оглавление
Аннотация Оценить Содержание публикации
Библиография Комментарии
Поделиться
QR
Метрика
Делиберативность и алеаторные процедуры как легитимация соматических прав человека: опыт Республики Ирландии и Австралийского Союза
Аннотация
Код статьи
S102694520024101-2-1
DOI
10.31857/S102694520024101-2
Тип публикации
Статья
Статус публикации
Опубликовано
Авторы
Денисенко Владислав Валерьевич 
Должность: профессор кафедры публичного права
Аффилиация: МГИМО МИД России
Адрес: Российская Федерация,
Трикоз Елена Николаевна
ORCID: 0000-0001-7331-480X
Должность: доцент
Аффилиация: МГИМО МИД России
Адрес: Мичуринский Проспект, 34
Выпуск
Номер 1
Страницы
100-113
Аннотация

В статье раскрывается важность делиберативных институтов и процедур в конституционной политике, на примере регулирования соматических прав человека и генетических прав. Раскрыты методологические основания делиберативных процедур, в работе дан анализ причин развития делиберативных процедур в условиях биополитики. Особое внимание уделено процессу расширения предмета правового регулирования в информационном государстве и показан исторический процесс увеличения отношений, регулируемых законом. Авторы статьи раскрывают специфику легитимации соматических прав человека в современном государстве и исследуют актуальные процедуры легитимации права. Дается сравнительно-правовой анализ принципа делиберативности при принятии публично-правовых решений и достижения общественного консенсуса. Авторы также оценивают степень значимости алеаторных процедур, исследуя с этой целью процесс конституционной новеллизации на примере внесения поправок в национальные конституции (на примере Конституции Республики Ирландии и Австралийского Союза). В статье также показана эффективность отдельных алеаторных процедур с участием случайно выбранных граждан, особое внимание среди них уделяется т.н. гражданским ассамблеям и жюри. Подобные алеаторные институты оцениваются в статье как важное условие легитимности и эффективности конституционных реформ.

Ключевые слова
принцип делиберативности, юридификация, легитимность права, соматические права человека, геномное право, биополитика, алеаторная демократия, ассамблеи граждан, гражданское жюри
Классификатор
Получено
21.03.2022
Дата публикации
20.02.2023
Всего подписок
15
Всего просмотров
421
Оценка читателей
0.0 (0 голосов)
Цитировать Скачать pdf
Доступ к дополнительным сервисам
Дополнительные сервисы только на эту статью
Преимущества сервисов
100 руб. / 1.0 SU
Дополнительные сервисы на весь выпуск”
Преимущества сервисов
1020 руб. / 15.0 SU
Дополнительные сервисы на все выпуски за 2023 год
Преимущества сервисов
8190 руб. / 163.0 SU
1 Делиберативные, или совещательные, процедуры (от англ. deliberate – «обсуждать», «обдумывать», «совещаться»)1 приобретают особое значение среди наиболее востребованных юридических концепций конституционализма и актуальных процедур государственного управления. Делиберативная демократическая теория подчеркивает важность информированного и рефлексивного обсуждения и убеждения в процессе принятии политических решений (deliberative decision-making)2.
1. Латинская формулировка “deliberandum est diu quod statuendum est semel” («чтобы определиться раз навсегда, должно быть время для размышления»), принадлежащая римскому поэту Публию Сиру (I в. до н.э.), была воспринята как принцип римского государственного права и политического управления в Древнем Риме, основанного на регулярных консультациях и идейном взвешивании аргументов pro et contra (см.: Зайцев А.В. Делиберативная демократия, диалог и их место в констелляции дискурса публичной политики // Научные ведомости. Сер. «История. Политология. Экономика. Информатика». 2013. № 15 (158). Вып. 27. С. 147–153).

2. См.: The Cambridge Handbook of Deliberative Constitutionalism / ed. by R. Levy, H. Kong, G. Orr, J. King. Cambridge University Press, 2018.
2 В полиэтнических, многосоставных и полиюридичных обществах (в частности, в постколониальных странах, на постсоветском пространстве) делиберативные процедуры, в том числе технологии общественной экспертизы, гражданских конференций, общественных советов (deliberative councils, consensus conferences, citizens’ juries) и др., могут стать эффективным инструментом повышения качества государственного управления3, предварительной оценки программ и проектов, выдвигаемых на публично-властном уровне4.
3. См.: Bohman J. Public Deliberation: Pluralism, Complexity, and Democracy. Cambridge, Massachusetts, 1996.

4. См.: Ляхович-Петракова Н.В. Идеи делиберативной демократии как концептуальная база общественной экспертизы в оценке публичной политики // Вучоныя запіскі Бресцкага універсітэта. Ч. 1. Гуманітарныя і грамадскіе навукі. 2011. № 7. С. 6.
3 Современная политическая философия рассматривает делиберативную демократию (или «discursive democracy)5 как необходимый элемент политической системы демократических государств. Английский философ Дж. Дьюи, разработавший концепт, предшествующий рассматриваемому термину, пояснял это новое направление демократической теории следующим образом: «Существенная необходимость демократии заключается в улучшении методов и условий дебатов, дискуссий и убеждений. Правило большинства как таковое столь глупо, сколь это приписывают ему с самого начала его критики. Но оно никогда не было только правилом большинства… Средства, посредством которых большинство становится большинством, — вещь более важная: предшествующие дебаты, модификация взглядов при встрече с мнениями меньшинства»6.
5. Термин “deliberative democracy” был введен американским политологом Джозефом Бессеттом (см.: Bessette J. Deliberative Democracy: The Majority Principle in Republican Government // How Democratic is the Constitution? Washington, 1980; Бессет Дж. М. Делиберативная демократия и американская система государственной власти / пер. с англ. М., 2011; см. также: Cohen J. Deliberative Democracy and Democratic Legitimacy // The Good Polity / ed. by A. Hamlin, P. Pettit. Oxford, 1989. P. 17 - 34; Deliberative Democracy / ed. by J. Bohman and W. Rehg. Massachusetts, London, 1997; Parkinson J. Legitimacy Problems in Deliberative Democracy // Political Studies. 2003. Vol. 5. Р. 180 - 196).

6. Dewey J. The Public and its Problems. Chicago, 1954. P. 207.
4 Канадский политический философ, представитель «теории гражданства» Уилл Кимлика указывает на то, что «теоретики демократии всё более сосредотачиваются на процессах обсуждения и формирования мнения, предшествующих голосованию» гражданами7. Действительно, за последние полстолетия внимание исследователей «делиберативной демократии» сместилось от того, что происходит в кабине для голосования, к тому, что происходит в ходе публичного обсуждения в гражданском обществе. Австралийский политический теоретик, один из основателей этой новой модели демократии, Джон Драйзек называет произошедшее в демократической теории «делиберативным поворотом»8 и датирует его примерно 1990 г., когда началась дискуссия о делиберации с участием самых громких имен в политической философии (Б. Барбер, Р. Даль, Р. Рорти, Дж. Роулс, Ю. Хабермас, и др.)9.
7. Кимлика У. Современная политическая философия: введение / пер. с англ. М., 2010. С. 371.

8. Floridia A. The Origins of the Deliberative Turn // The Oxford Handbook of Deliberative Democracy / ed. by A. Bächtiger, J.S. Dryzek, J. Mansbridge, M. Warren. P. 34 - 54. 

9. См.: Dryzek J. Deliberative Democracy and Beyond. Liberals, Critics, Contestations. Oxford, 2000. P. 2.
5 Использование делиберативных процедур было обосновано в работах крупнейшего философа современности Юргена Хабермаса. Он аргументированно показал необходимость делиберативных процедур в правовой системе с позиции своей теории коммуникативного действия. Данная теория рассматривает общество как сферу, где помимо трудовой деятельности существуют действия, направленные на взаимопонимание, т.е. действия коммуникативные. Хабермас указывает: «Инструментальное действие руководствуется техническими правилами, основанными на эмпирическом знании. Под “взаимодействием”, с другой стороны, я понимаю коммуникативное действие, символическое взаимодействие. Оно руководствуется обязывающими консенсуальными нормами, которые определяют взаимные ожидания относительно поведения и которые должны быть поняты и признаны, по меньшей мере, двумя действующими субъектами... В то время как значимость технических правил и стратегий зависит от значимости эмпирически истинных или аналитически правильных высказываний, значимость социальных норм основана только на интерсубъективности взаимного понимания намерений и обеспечена общим признанием обязательств»10. При этом Хабермас поясняет, что своеобразным «шарниром» между жизненным миром и системой инструментальных отношений выступает позитивное право. «Право не должно сводиться лишь к фактичности, то есть принудительности, оно должно содержать в себе и значимость, то есть легитимность»11.
10. Habermas J. Technology and Science as “Ideology”. London, 1971. P. 91 - 93.

11. Habermas J. Between Facts and Norm. Cambridge, 1996. Р. 136.
6 Теория Хабермаса посредством категорий инструментального и коммуникативного действия способная сформировать стратегию преодоления негативных последствий, связанных с расширением правового регулирования12. Право, которое в условиях юридификации, становится доминирующей социальной системой норм, не должно заменять собой консенсуальные процедуры, а напротив, призвано их поддерживать путем закрепления в собственно юридических процедурах. Среди последних приоритетное значение приобретают в условиях кризиса представительной демократии именно делиберативные процедуры, позволяющие обеспечить легитимность права на должном уровне.
12. См.: Chambers S. Kickstarting the Bootstrapping: Jürgen Habermas, Deliberative Constitutionalisation and the Limits of Proceduralism // The Cambridge Handbook of Deliberative Constitutionalism / ed. by R. Levy, H. Kong, G. Orr, J. King. Р. 256 - 268.
7 В отечественной политической науке выделим позицию А.В. Зайцева, который детально раскрыл эпистемологическую и смысловую специфику публично-правовых решений на основе делиберативных процедур: «В отличие от современной демократической практики, где голосование является центральным элементом демократического процесса (электоральная демократия), теоретики делиберативной демократии утверждают, что подлинная легитимность законодательных актов может возникнуть лишь через их предварительное публичное обсуждение, открытость, терпимость к чужому мнению, готовность скорректировать свою первоначальную позицию в случае появления в процессе дискурса «лучшего аргумента», нежели чем артикулированные ранее. Нами делиберативная демократия рассматривается как публичный диалог (дискурс) институтов государства и граждан, власти и институтов гражданского общества в процессе выработки наиболее приемлемых и оптимальных путей развития социума в целом»13.
13. См.: Зайцев А.В. Делиберативная демократия как институциональный диалог власти и гражданского общества // Социодинамика. 2013. № 5. С. 29 - 44.
8 Полагаем, что распространение делиберативных процедур при принятии публично-правовых решений связано со спецификой современного государства и общества, а именно его юридификацией, которая предполагает интенсивное расширение сферы правового регулирования, что исторически связано с формированием и развитием социальной политики самого государства14. В экономически развитых странах закон регулирует большинство общественных отношений, вытеснив собой нормы морали и обычая. Такой интенсивный процесс юридификации общества обусловлен поступательным историческим развитием государственной власти.
14. Денисенко В.В. Юридификация общества и концепции правового регулирования // Вестник Воронежского гос. ун-та. Сер.: Право. 2008. № 2 (5). С. 56 - 62.
9 В этом контексте Юрген Хабермас выделяет четыре этапа эволюционного расширения сферы правового регулирования (юридификации общества). По его мнению, начало этого процесса было положено в период абсолютизма и политико-правовой централизации, когда позитивное право монополизировало право государственного принуждения за монархом, ослабив феодальное влияние локальных правовых систем. Затем после буржуазных революций расширение правового регулирования было связано с формированием либерального правового государства, в рамках которого конституционное регулирование закрепило гарантии политических и экономических прав и свобод, защищая их от незаконного вторжения публичной власти. Третий этап был связан с предоставлением гражданам всеобщего избирательного права, что естественно расширило сферу позитивно-правового регулирования. Наконец, последняя четвертая «волна» юридификации общества была связана с формированием социального государства (государства «всеобщего благоденствия»)15.
15. Habermas J. The Theory of Communicative Action. Vol. 2. Lifeworld and System: A Critique of Functionalist Reason. Beacon Press, 1985. P. 357; Taylor-Gooby P., Heejung Chung, Benjamin Leruth. The contribution of deliberative forums to studying welfare state attitudes: A United Kingdom study // Social Policy & Administration. 2018. Vol. 52. P. 914 - 927.
10 В связи с продолжающимся расширением правового регулирования большое значение приобретают процедуры, легитимирующие конституционное законодательство в процессе реформ16. В этом контексте одним из важнейших вопросов становится легитимация конституционных реформ по вопросам признания соматических прав личности (от греч. soma – тело)17.
16. См.: Eleftheriadis P. Constitutional Change through Deliberation // The Cambridge Handbook of Deliberative Constitutionalism / ed. by R. Levy, H. Kong, G. Orr, J. King. Cambridge University Press, 2018. Р. 191 - 202.

17. См.: Крусс В.И. Личностные («соматические») права человека в конституции и философско-правовом измерении: к постановке проблемы // Государство и право. 2000. № 10. С. 43 - 51.
11 Фундаментальной эпистемологической конвенцией в современной юриспруденции считается выделение ядра правового статуса личности (the legal status core), в которое включены с недавних пор принципы соматической (телесной) неприкосновенности и генетической идентичности, уже закреплённые в ряде международных документов и региональных конвенций18 (в частности, Всеобщая декларация ЮНЕСКО о геноме человека и правах человека (Universal Declaration on the Human Genome and Human Rights) 1997 г., Международная декларация о генетических данных человека 2003 г., Конвенция Совета Европы «Права человека и биомедицина» 1997 г.19 и др.).
18. См.: Абашидзе А.А., Солнцев А.М. Новое поколение прав человека: соматические права // Московский журнал междунар. права. 2009. № 1. С. 69 - 82.

19. См.: Конвенция о защите прав и достоинства человека в связи с применением достижений биологии и медицины: Конвенция о правах человека и биомедицине (г. Овьедо, 4 апреля 1997 г.) (см.: Ismini Kriari-Catranis. The Convention for the Protection of Human Rights and Dignity of the Human Being with Regard to the Application of Biology and Medicine: Convention on Human Rights and Biomedicine // Eubios Journal of Asian and International Bioethics. 2002. Vol. 12. P. 90 - 93).
12 Следует пояснить, что соматические права человека заключаются в возможности распоряжения своим телом и менять «свою телесную субстанцию», поэтому они имеют «сугубо личностный характер»20. В данную категорию «телесных прав» включаются следующие: право индивида на его органы и ткани, право на собственную смерть (суицид, эвтаназия, отказ от лечения или спасения)21, репродуктивные права (право на искусственное оплодотворение, на аборт, стерилизацию, контрацепцию), сексуальные права (право на сексуальное образование, выбор партнера, гомосексуальные контакты, право на смену пола, на вступлении в брак, гендерные права и права интерсексуалов), право на употребление наркотиков или психотропных средств, право на виртуальное моделирование, право на собственное клонирование и др.22
20. Назарова Н.А. Эволюция концепции общественного договора как принципа взаимодействия государства и общества в XXI веке: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2019. С. 184.

21. См.: Малиновский А.А. Имеет ли человек право на смерть? // Росс. юстиция. 2002. № 8. С. 54, 55.

22. См.: Крусс В.И. Указ. соч. С. 43 - 50; Лаврик М.А. К теории соматических прав человека // Сибирский юрид. вестник. 2005. № 3. С. 16 - 26.
13 Вокруг этой категории субъективных прав и по поводу их защиты стало формироваться новое правовое регулирование на национальном и международном уровнях, происходила их концептуализация и затем, к сожалению, неизбежная политизация этой сферы. Параллельно активно развивается юридическая, в том числе судебная практика, выделилось самостоятельное направление под названием «биоюриспруденция»23, а также в процессе становления конституционно-правовая суботрасль – «юридическая соматология», охватившая весь комплекс проблем правовой регламентации телесных прав человека24.
23. Сальников В.П., Стеценко С.Г. Биоюриспруденция: проблема отграничения от схожих правовых конструкций // Юрид. наука: история и современность. 2013. №10. С. 190 - 197; Трикоз Е.Н. Коммуникативная функция формирующейся отрасли биоправа // Правовая коммуникация государства и общества: отечественный и зарубежный опыт. Воронеж, 2020. С. 106 - 110; и др.

24. См.: Сальников В.П., Стеценко С.Г. Правовая соматология как составная часть биоюриспруденции // Юридическая наука: история и современность. 2014. № 10. С. 141 - 148.
14 В таких условиях расширения перечня прав и свобод человека особую актуальность приобретает легитимация соматических прав. Ведь классическая теория естественного права исходила из неизменности перечня прав и свобод, а между тем за последние 50 лет количество прав и свобод значительно расширилось. Из гуманитарных правовых принципов и безусловных прав (таких как право на жизнь, на защиту от жестоких наказаний и др.) выделился в автономную категорию блок прав на «телесную целостность» (bodily integrity)25.
25. См.: Miller R.A. The Limits of Bodily Integrity: Abortion, Adultery, and Rape Legislation in Comparative Perspective. Aldershot, Hants, 2007.
15 Одним из первых государств, которое довольно рано признало и позитивировало концепцию «телесной целостности», была Ирландия. Данная концепция была зафиксирована в конституционном законодательстве и в судебной практике этой страны. Так, ирландские суды официально признали право на “bodily integrity” как одно из «неперечисленных прав» (т.е. естественно-природных и некодифицированных). В связи с этим они объявили это право защищенным на основе общей гарантии «личных прав», закреплённой в ст. 40 (Bunreacht na hÉireann) Конституции Ирландии 1937 г.26 Напомним, что эта статья устанавливает право каждого человека не допустить вмешательства в собственное тело или тело любого другого человека; при этом государство не вправе навредить телесному здоровью или отнять жизнь. Если человек находится под стражей, он имеет право не быть подверженным опасности причинения вреда его здоровью в тюрьме. Эти конституционные положения нашли подтверждение в судебном решении по делу Райана, в котором судья Дж. Кенни заявил, что «общая гарантия личных прав в части 3 (1) ст. 40 Конституции распространяется и на те права, которые прямо не указаны в ст. 40. Одним из таких прав, защищаемых общей гарантией личных прав гражданина, является право на телесную неприкосновенность (bodily integrity)» (Ryan v. Attorney General, 1965, 1 IR 294 at 295). Недавно Верховный суд Ирландии в иммиграционном деле по иску М., подтвердил право на «телесную целостность» даже у нерожденных детей и заявил, что «единственное право нерожденного ребенка в действующей Конституции, которое дает ему право на охрану и исковую защиту, закреплено новеллами к статье 40 (ч. 3 (3)), а именно это право человека на рождение и связанные смежные права (хотя это вопрос будущего судебного подтверждения), в числе которых право на телесную неприкосновенность, которое также неотъемлемо и неотделимо от права на жизнь»27.
26. Текст конституции Ирландии доступен по ссылке: >>>>

27. M (Immigration – Rights of Unborn) v. Minister for Justice and Equality & ors. Judgement by the Irish Supreme Court. 7 March 2018.
16 В отличие от соматических прав другая новая категория, подтверждающая процесс юридификации общества и требующая принятия решений на основе общественных консультаций, – это т.н. генетические права человека. Они включают в себя право на геномную неприкосновенность, конфиденциальность в отношении манипуляций с персональным геномом, право на безопасность своей геномной информации, право на недискриминацию по генетическим признакам, право не знать свои генеалогические данные о происхождении, предках, расово-этнической принадлежности и др., право на отказ от генетического тестирования и геномной регистрации (геномных или биопаспортов) и др.28 Условно эти права можно отнести к разряду нового поколения естественных (безусловных) прав человека, хотя вопрос этот остается дискуссионным в виду инновационной природы этих прав29.
28. См.: Монтгомери Дж. Модификация генома человека: вызовы со стороны сферы прав человека, обусловленные научно-техническими достижениями // Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Спец. вып. «Право человека и биомедицина». 2018.

29. См.: Трикоз Е.Н. Защита прав человека в контексте развития биоэтики и геномики (обзор международного круглого стола) // Вестник РУДН. Сер.: Юридические науки. 2019. Т. 23. № 1. С. 141 - 54; Трикоз Е.Н., Гуляева Е.Е. Позиции ЕСПЧ по некоторым вопросам биоэтики и генетических данных // Advances in Law Studies. Scientific and Theoretic Journal. 2018. Т. 6. № 4. С. 36 - 40.
17 Выделение группы соматических и генетических прав как нового поколения прав человека, основанного на совершении манипуляций с телесной субстанцией человека, обусловлено кардинальными изменениями в публичной политике, сменой мировоззренческих установок, последствиями биопромышленной революции, развитием трансплантологии и генной инженерии, активизацией биополитики в целом30. Результатом расширения концепции прав личности стали международные усилия по юридическому признанию соматических и генетических прав и внутригосударственные конституционные реформы по этому вопросу.
30. См.: Denisenko V., Trikoz E. Biopolitics and legal issues of emergency situations in the context of coronavirus pandemic // E3S Web of Conferences. 2020. Vol. 175. № 14013. Р. 1 - 7. DOI: https://doi.org/10.1051/e3sconf/202017514013
18 Однако конституционная политика в отношении соматических прав в целом представляет собой большую ответственность, так как реформы по легализации таких прав неизбежно приводят к общественным дискуссиям и социальным конфликтам. Так, вопросы прерывания беременности, однополых браков, эвтаназии, ДНК-тестов, генной инженерии и их правовое регулирование связаны с политическими негативными заявлениями, религиозными и этическими запретами во многих странах, которые оказывают влияние на правовую культуру как рядового избирателя, так и наделенных властью лиц.
19 В связи с изменениями в правовом статусе соматических и генетических прав человека происходит переосмысление правовой доктрины и сущности права. Ведь традиционно в европейской доктрине легитимация закона обосновывалась через два основных типа правопонимания – юснатурализм и юридический позитивизм. Принцип делиберативности также способствует легитимации конституционных реформ посредством широких общественных дискуссий, обмена мнениями и суждениями, принятия обдуманного публично-правового решения.
20 Принцип делиберативности в конституционном правотворчестве и новеллизации заключается в ряде специфичных юридических процедур – это прежде всего референдум на федеральном и местном уровне, плебисцит, публичные обсуждения и дебаты и др. В контексте недавнего совещательного демократического дизайна «второй волны» выделится три развивающиеся области процесса “deliberative lawmaking” – это административное нормопроизводство (administrative rule-making), районные комиссии (districting commissions) и совещательные плебисциты (deliberative plebiscites)31.
31. См.: Ponet D., Leib E.J. Deliberative Law // The Oxford Handbook of Deliberative Democracy / ed. by A. Bächtiger, J.S. Dryzek, J. Mansbridge, and M. Warren. Oxford University Press, USA, 2007.
21 Наиболее эффективно позволяют легитимировать конституционные реформы по острым вопросам т.н. алеаторные процедуры, выступающие одной из форм делиберативной демократии и элементом дискурсивно-коммуникативного процесса в целом. Этимология термина “аleatoric” (англ. «случайный») предполагает демократические процедуры с участием граждан, случайно выбранных из представителей общественности. Впервые это понятие ввел в научный оборот австралийский философ Джон Бернхейм, выдвинувший идею организации политической системы не на основе выборов, а с помощью жеребьевки32. Демократический режим, который использует прямое волеизъявление народа через случайно отобранных граждан, принято называть «демархией»33.
32. Burnheim J. Is Democracy Possible? The Alternative to Electoral Politics. London, 1985.

33. Рейбрук Д. ван Против выборов. М., 2018.
22 Как поясняет В.Н. Руденко, политическая система «даже в странах с высокой степенью демократических свобод, основана на исходных теоретических посылках, по которым демократическое правление осуществляется “представителями”, получившими большинство голосов на всеобщих выборах, фактически означает отстранение подавляющего большинства граждан от процесса принятия публично-властных решений по важнейшим вопросам жизни общества»34. И хотя устройство публичной власти во многих демократических странах предусматривает наличие институтов непосредственной демократии (референдума, гражданской законодательной инициативы, отзыва выборных должностных лиц и проч.), на «практике данные институты реализуются настолько редко, что они не способны изменить устоявшийся фактически элитарный стиль правления, именуемый демократией»35.
34. Руденко В.Н. Формы алеаторной демократии: генезис и развитие // Научный ежегодник Института философии и права Уральского отделения РАН. 2018. Т. 18. Вып. 4. С. 97, 98.

35. Там же. С. 98.
23 Алеаторные процедуры в самых различных формах (ассамблеи граждан, ячейки планирования, жюри граждан) активно применяются и имеют ряд преимуществ перед репрезентативной моделью демократии, помогая избегать или понижать риск искажения воли населения и в то же время легитимировать законодательные инициативы или решения государственных властей36. К алеаторным процедурам рекомендуется прибегать для решения вопросов, которые традиционно и живо волнуют местное население или этническое комьюнити (строительство культовых сооружений, вопросы экологии, градостроительства, землеотводов, ГМО в местной агрокультуре и др.)37.
36. См.: Денисенко В.В. Алеаторная демократия и проблема симулякров в правовой системе // Юридические формы переживания истории: практики и пределы / под ред. С.В. Бочкарева. СПб., 2020. С. 301 - 310.

37. См.: Dryzek J.S., Bächtiger A., Milewicz K. Toward a Deliberative Global Citizens’ Assembly // Global Policy. 2011. Vol. 2 (1). P. 33 - 42.
24 Так, алеаторная процедура в форме «гражданского жюри» (Citizens' Jury)38 используется в нескольких штатах Австралии39. Эта специальная процедура представляется собой работу в мини-группах на уровне локального правительства для принятия решений органов местного самоуправления и госорганов штатов40. Принцип работы этой алеаторной формы делиберации выстроен аналогично модели принятия решения судебным жюри присяжных41.
38. Это наименование впервые в США ввели в оборот и запатентовали члены организации «Джефферсон Центр» в 1970-е годы; аналогом в Европе являются «конференции консенсуса» (Consensus Conferences), в России – «гражданские слушания» (под руководством общественной организации «Центр экспертиз ЭКОМ») (см.: Crosby N., Hottinger J.C. The Citizens Jury Process. The Book of the States. 2011. Р. 321–325; Корноушкин А.Б. Гражданские жюри как форма совещательной демократии: сущность и необходимость институализации // Государство и право: теория и практика: материалы междунар. науч. конф. (г. Челябинск, апрель 2011 г.). Челябинск, 2011. С. 112 - 127).

39. См.: Wakeford T., Singh J., Murtuja B. et al. The jury is out: How far can participatory projects go towards reclaiming democracy? // The SAGE Handbook of Action Research / ed. by P. Reason & H. Bradbury. Sage Publications, 2008.

40. См.: Uhr J. Deliberative Democracy in Australia: The Changing Place of Parliament. Cambridge, 1999; Uhr J. Parliament and Public Deliberation: Evaluating the Performance of Parliament // The University of New South Wales Law Journal. 2003. Vol. 24 (3). P. 708 - 723.

41. Gastil J., Hale D. The Jury System as a Cornerstone of Deliberative Democracy // The Cambridge Handbook of Deliberative Constitutionalism / ed. by R. Levy, H. Kong, G. Orr, J. King. Р. 233 - 245.
25 В состав Citizens’ Jury отбираются 12–14 человек случайным образом (random selection – рассылка приглашений по базе данных) из типичных представителей разных слоёв местного населения. В Австралии обычной практикой на этой стадии является обращение государственного органа-заказчика к специализированной некоммерческой организации / структуре для привлечения в качестве модератора делиберативного процесса, дизайн и планирование которого может занимать несколько месяцев (селективный отбор присяжных, круг ведения, справочные материалы, наблюдатели, авторитет рекомендаций жюри, смета и мониторинг)42.
42. В частности, одной из таких профессиональных акторов является австралийская организация “new Democracy Foundation”. Сайт: www.newdemocracy.com.au
26 Затем выбранным «присяжным» предоставляется возможность в течение нескольких дней (обычно два-четыре дня) проводить дебаты и слушания по какому-либо сложному и важному вопросу местной политики, чтобы таким образом повлиять на принятие обоснованного решения государственными властями43. На совместных слушаниях члены жюри опрашивают вызванных «свидетелей» – независимых экспертов и контент-консультантов, которые квалифицированно разбираются в проблеме. Жюри также может разбиваться на малые группы для закрытого обсуждения полученной информации, и каждый выдвигает свои доводы и убеждает остальных в своей позиции. На обсуждениях могут присутствовать наблюдатели при условии, что они придерживаются кодекса поведения44. В конце процедуры проводится финальный день слушаний, по итогам которого «жюри граждан» совместно с модератором готовит отчет о своем решении проблемы и рекомендации местному правительству. К отчету может быть приложен обособленный «отчет меньшинства» жюри45.
43. См.: Carson L. Consult your community: a guide to using citizens’ juries. 2003. URL: www.activedemocracy.net/articles/cj_handbook.pdf

44. См.: Hartz-Karp J. Laying the groundwork for participatory budgeting – developing a deliberative community and collaborative governance: Greater Geraldton, Western Australia // Journal of Public Deliberation. 2012. Vol. 8 (2). Art. 6. URL: >>>>

45. Citizen Juries – An overview. Victorian Local Government Association. URL: >>>>
27 Одним из наиболее эффективных примеров алеаторных процедур в рамках «делиберативного конституционализма» считается использование «ассамблеи граждан»46. Такой опыт был недавно предпринят в Ирландии, когда собрали “Citizens’ Assembly” (ирл. An Tionól Saoránach) в 2018 г. по поводу VIII поправки к Конституции (Eighth Amendment of the Constitution of Ireland) о запрете абортов (кроме онкозаболеваний матери и внематочной беременности)47, которая действовала после положительного голосования на референдуме в 1983 г. в качестве нового пункта к ст. 40 Конституции Республики Ирландия. Данная поправка, по сути, закрепила право на жизнь эмбриона: «Государство признаёт право на жизнь нерождённого человека и с учётом равного права матери на жизнь гарантирует в своих законах уважение этого права и, насколько это возможно, принимает законы, защищающие и отстаивающие это право».
46. Pal M. The Promise and Limits of Citizens' Assemblies: Deliberation, Institutions and the Law of Democracy // Queen’s University at Kingston. 2012. Vol. 38. P. 259 - 294; Ghosh E. Deliberative Constitutionalism: An Empirical Dimension // The Cambridge Handbook of Deliberative Constitutionalism / ed. by R. Levy, H. Kong, G. Orr, J. King. Р. 220 - 232.

47. Напомним, что уголовно-правовой запрет на аборты был установлен в Ирландии еще в бытность ее составной частью Соединенного королевства, в соответствии со ст. 58 Статута о преступлениях против личности (Offences against the Person Act) 1861 г. (24 & 25 Vict. с. 100). Лишь спустя полтора столетия новый Закон «О защите жизни во время беременности» 2013 г. заменил преступление в виде «незаконного производства аборта», которое по прежней ст. 58 влекло наказание вплоть пожизненного заключения, на новый состав в виде «уничтожения нерожденной человеческой жизни», наказуемое тюремным заключением до 14 лет (см.: Protection of Life During Pregnancy Act 2013, § 22. Irish Statute Book. URL: >>>>
28 Принятие противоположного решения, направленного на легализацию абортов, было безусловно связано с новыми биоэтическими концепциями и пересмотром религиозных ценностей в ирландском обществе, где всегда была сильна консервативная позиция католической церкви. Поэтому традиционные демократические процедуры (в частности, проведенный пять раз общенациональный референдум и внесение новых законопроектов) не могли автоматически привести к снижению социальной напряженности и конфликтности по поводу абортов при смертельной патологии плода, в случае изнасилования, инцеста, попытке суицида и проч. Не возымел такого результата и обязывающий прецедент Европейского Суда по правам человека, а именно его постановление от 16 декабря 2005 г. по делу A, B & C v. Ireland48, в котором суд постановил, что «ирландское законодательство наносит удар по справедливому балансу между правами женщин на уважение их личной жизни и правами нерождённого ребёнка»49.
48. Текст решения на русском языке доступен: >>>>

49. ECHR rules against Ireland in abortion case // Irish Examiner. 2010. December 16.
29 Для более эффективного обсуждения позиций сторон и принятия сбалансированного решения в части новой конституционной формулировки в Ирландии прибегли к отдельным алеаторным процедурам. В Ирландии началась публичная компания в поддержку соматического права женщин на аборт, а ее сторонники прибегли даже к своеобразной твиттер-кампании: в 2012 г. в этой социальной сети начал использоваться хэштег #RepealThe8th (Revocad the 8th), призывающий к обсуждению исключения ст. 40.3.3 (VIII поправки) из Конституции. Профессиональное сообщество врачей Ирландии и по всему миру также присоединилось к публичному обсуждению50.
50. См.: McDonald H. Doctors from 44 countries call on Ireland to relax abortion laws // The Guardian. 2015. November 20.
30 Наконец, в июле 2016 г. совместной резолюцией обеих палат парламента Ирландии была создана ассамблея ирландских граждан – “Citizens’ Assembly” как алеаторная процедура, в рамках деятельности которой предстояло в 12-месячный срок рассмотреть, обсудить и составить отчеты для парламента по следующим остро социальным темам: 1) VIII поправка к Конституции; 2) как мы лучше всего реагируем на проблемы и возможности стареющего населения; 3) парламенты с фиксированным сроком полномочий; 4) порядок проведения референдумов; 5) как государство может сделать Ирландию лидером в борьбе с изменением климата; и другие будущие вопросы.
31 Во главе Ассамблеи граждан правительство назначило судью Верховного суда Ирландии Мэри Лаффой, которая в качестве президента этого совещания должна была обеспечивать условия для широкого обсуждения. В состав этой гражданской ассамблеи были приглашены 99 граждан, выбранные случайным образом на основании их принадлежности к ирландскому электорату с учетом их пола, возраста и регионального распределения, но за исключением профессиональных политиков. По данным избирательных списков уполномоченная комиссия провела по жребию отбор членов-граждан, которых затем опросили об их желании участвовать в ассамблее и далее снова по жребию провели окончательный отбор участников этого собрания51. После ознакомления участников ассамблеи с проблемой, они проводили по месту своего жительства публичные слушания и доводили затем мнение жителей местных сообществ до сведения всех участников ассамблеи. «На заключительном этапе граждане обсуждают проблему вместе и готовят итоговый доклад. Решения принимаются гражданами путем голосования. Итоговый доклад адресуется парламенту, правительству, организаторам референдума»52.
51. См.: Government appoints Chairperson to Citizens’ Assembly // MerrionStreet.ie. 2016. July 27. 

52. Руденко В.Н. Указ. соч. С. 98.
32 Заседания гражданской Ассамблеи поводились с октября 2016 г. по июнь 2017 г. в Гранд-отеле в Малахайд, который выиграл тендер на проведение этих рабочих встреч, и транслировались в прямом эфире. Всего состоялось пять сессий в формате круглых столов с дебатами, презентациями и экспертными заключениями: было заслушано 25 экспертов и получено 12 000 сообщений от представителей общественности и заинтересованных групп. В апреле 2017 г. исследовательская группа “Amárach Research” провела опрос среди 1000 взрослых граждан по вопросу: «Согласны ли вы с Гражданской ассамблеей по поводу того, что аборты должны быть разрешены без каких-либо оснований?»; на что половина респондентов ответили положительно, а еще 17% воздержались от комментариев53. После пленарных заседаний ассамблея все же рекомендовала отмену VIII поправки к Конституции (87% членов согласились), о чем был составлен подробный итоговый доклад и передан в парламент Ирландии54. На основе рассмотрения итогового доклада “Citizens’ Assembly” было принято законодательное решение исключить положение о запрете абортов из Конституции Республики Ирландия, но при условии, что это предложение будет поддержано гражданами на референдуме. В связи с положительным общенародным голосованием 25 мая 2018 г. по легализации абортов (66.4%, или две трети ирландцев высказались «за» отмену поправки), правительство внесло изменения в законодательство, разрешив проводить аборт в течение первых 12 недель беременности и в исключительных случаях до 24 недель беременности. Таким образом, снятие конституционного запрета абортов в одной из самых религиозных стран Европы концептуально вернуло ирландским женщинам соматическую (репродуктивную) автономию и право разумного выбора по поводу того, как распоряжаться своим телом.
53. См.: Rónán Duffy. Poll backs Citizens’ Assembly on abortion but rejects minister's maternity hospital promises // TheJournal.ie. 2017. April 25.

54. См.: The Citizens’ Assambly. First Report and Recommendations of the Citizens’ Assembly. The Eight amendment of the Constitution. June 27, 2017. URL: >>>>
33 Деятельность ирландской “Citizens’ Assembly” продолжается, в 2019 г. резолюцией парламента была определена новая повестка референдумных вопросов для обсуждения на Ассамблее55. Так, на своем заключительном заседании 17–18 апреля 2021 г. Ассамблея согласовала 45 приоритетных рекомендаций парламенту, охватывающих широкий спектр вопросов по выданному ей мандату. Нынешний председатель Ассамблеи Катерина Дэй, экс-генеральный секретарь Европейской Комиссии, отметила в своем выступлении: «Сегодня я рада представить парламенту отчет Гражданской ассамблеи по обеспечению гендерного равенства в Ирландии, а также по вопросам домашнего, сексуального и гендерного насилия. Отчет является результатом более чем годовой кропотливой работы, информированного и осознанного рассмотрения всеми членами.., в том числе в онлайн-формате по причине Covid-19»56.
55. См.: Hennessy M. “We’re falling very far short”: Citizens’ Assembly on gender equality to start work in autumn // TheJournal.ie. 2019. 12 June.

56. The final report and recommendations of the Citizens’ Assembly on Gender Equality has been laid before the Houses of the Oireachtas. URL: >>>>
34 Аналогично опыту Ирландии, где регулярные заседания “Citizens’ Assembly” превратили ее, по сути, в квази-парламент, в Австралии также прибегают к алеаторым «ассамблеям граждан». Так, по запросу Палаты представителей парламента Австралии о проведении конституционной реформы и референдумов одна из специализированных исследовательских организаций “new Democracy”, расположенных в г. Сиднее, подготовила свои рекомендации, направленные на обеспечение доверия граждан к принятию конституционных решений.
35 «В нашем заявлении основное внимание уделяется второму пункту Технического задания Палаты – предложения по механизмам пересмотра Конституции Австралии и консультациям с общественностью по любым предлагаемым поправкам до их вынесения на референдум. Мы рекомендуем Австралии учредить “Конвенцию о Конституции”, подобную той, что проводилась в Ирландии в период с 2012 по 2014 гг. “Конституционная конвенция Ирландии” (the Irish Constitutional Convention) состояла из 99 членов, 66 из которых были обычными ирландскими гражданами, выбранными посредством демократического жребия, а 33 остальных – членами парламента. С 2012 по 2014 гг. съезд Конвенции заседал более 18 месяцев, обсудив 10 важных вопросов процедуры и повестки. В итоге ряд его рекомендаций привели к поправкам в Конституцию Ирландии, внесенным по результат национальных референдумов. Таким образом Ирландский парламент смог продвинуть важные конституционные реформы в спорных областях, используя этот новый подход, из которого Австралия должна извлечь ясные уроки для себя…»57.
57. Walker I. Executive Director of “new Democracy”. Submission to the House. Inquiry into constitutional reform and referendums. URL: >>>>
36 Напомним, что ирландская «Конституционная конвенция» обсуждала вопрос об однополых браках, легализация которых потребовала бы внесения поправок в Конституцию путем референдума. В результате члены Конвенции утвердили отчет о необходимости такой поправки, за чем последовал общенациональный плебисцит с положительным исходом, последствием чего стал принятый 22 мая 2015 г. новый «Закон о 34-й поправке к Конституции (равенство в браке)»58. Это сделало традиционно социально-консервативную Ирландию первым государством в мире, которое на конституционном уровне узаконила однополый брак посредством делиберативного процесса и референдума. На волне успеха в 2016 г. обе палаты ирландского парламента учредила «гражданскую ассамблею», о которой мы уже писали выше.
58. См.: Thirty-fourth Amendment of the Constitution (Marriage Equality) Act 2015. URL: >>>>
37 Австралия была пионером и мировым лидером в развитии практики делиберативной (совещательной) демократии. В исследовании Организации экономического сотрудничества и развития (OECD) 2020 г. было задокументировано более 48 примеров практики делиберативного взаимодействия в Австралии, сопоставимых только с опытом Германии59. Это предполагает наличие у страны широких возможностей институционализировать эти процессы. Так, правительство штата Виктория недавно включило практику обязательного делиберативного взаимодействия в формат работы местных советов (в соответствии со ст. 55 (g) Закона о местном самоуправлении 2020 г.). В штате Западная Австралия правительственная комиссия по пересмотру «Закона о местном самоуправлении» рекомендовала в своем заключительном отчете использовать «мандат на делиберативное участие местного комьюнити в подготовке как стратегий сообщества, так и планов местного совета» (ст. 37 (d) (iv))60.
59. См.: OECD. Innovative Citizen Participation and New Democratic Institutions: Catching the Deliberative Wave. OECD Publishing, Paris, 2020. Текст доступен по ссылке: >>>>

60. См.: Local Government Review Panel final report. Recommendations for a new Local Government Act for Western Australia. Last updated 17 March 2021. URL: >>>>
38 Исследовательский отчет организации OECD содержит семь принципов эффективного процесса делиберации в ходе “group decision-making”. В их числе следующие принципы и рекомендательные установки: 1) “clear remit” (четкий круг вопросов повестки и мандат работы); 2) “diverse information” (транспарентная, комплексная и релевантная информация для делиберации); 3) “democratic lottery’ (стратифицированный рандомный отбор кандидатов в члены ассамблеи); 4) “adequate time” (не менее 12 месяцев, так как чем больше времени, тем тщательнее рассматривается вопрос); 5) “influence” (реальное воздействие делиберативных отчетов на практику госорганов); 6) “dialogue and deliberation, not debate” (поиск компромисса, точек соприкосновения и согласования позиций, избегая простого большинства); 7) “free response” (простой набор рекомендаций с аргументами и доказательствами)61.
61. См.: OECD. Innovative Citizen Participation and New Democratic Institutions: Catching the Deliberative Wave.
39 Далее в своих рекомендациях парламенту Австралии организация “new Democracy” подчеркнула следующее: «Делиберативные процессы, такой как “конституционная конвенция”, укрепляют доверие общества к принятию решений, существенно и зримо вовлекая обычных людей в процессы, которые позволяют находить сложные компромиссы по пути преодоления поляризации и дезинформации в обществе. Недоверие широкой общественности к политикам – хорошо известное явление. Оно понижает вероятность того, что двухпартийной поддержки будет достаточно для успешного референдума. По этой причине мы рекомендуем Постоянному комитету Палаты представителей по социальной политике и правовым вопросам изучить новые подходы, которые конкретно направлены на устранение слабых сторон традиционных моделей подготовки референдума, добиваясь при этом “совместного управления” плебисцитным процессом, избегая монопольного влияния политиков, депутатов и скептически настроенных граждан»62.
62. Walker I. Op. cit.
40 * * *
41 Таким образом, опыт применения алеаторных процедур показывает, что эта форма делиберативной демократии может быть вполне успешной моделью для конституционных реформ в целом ряде государств63, так как процесс обсуждения гражданами сложных вопросов позволяет прийти к консенсусу с органами власти, сделать управление инклюзивным и легитимным, эффективно преодолевать проблемы, которые не может решить исполнительная власть в течение длительного времени. Важным составляющим элементом делиберативной демократии остается расширяющийся авторитет гражданского общества и его институтов, оказывающих реальное воздействие на представительную и исполнительную власть при помощи процедур обсуждения, слушаний, дебатов и общественной экспертизы, но при условии, что такая дискуссия является «информированной, сбалансированной, сознательной, независимой и всесторонней»64. В этом контексте важно, чтобы делиберативные процессы проходили с использованием демократических лотерей и стратифицированной выборки граждан пропорционально их присутствию в обществе, делая алеаторные группы заметно более репрезентативными с точки зрения возраста, пола, образования, профессии, гендера, инвалидности, местожительства и проч.
63. См.: Humphreys J. Why Ireland’s citizens’ assembly is a model for Europe // The Irish Times. 2016. November 27.

64. Fishkin J., Luskin. R. Experimenting with a Democratic Ideal: Deliberative Polling and Public Opinion // Acta Politica. Stanford, 2005. P. 285.

Библиография

1. Абашидзе А.А., Солнцев А.М. Новое поколение прав человека: соматические права // Московский журнал междунар. права. 2009. № 1. С. 69 - 82.

2. Бессет Дж. М. Делиберативная демократия и американская система государственной власти / пер. с англ. М., 2011.

3. Денисенко В.В. Алеаторная демократия и проблема симулякров в правовой системе // Юридические формы переживания истории: практики и пределы / под ред. С.В. Бочкарева. СПб., 2020. С. 301 - 310.

4. Денисенко В.В. Юридификация общества и концепции правового регулирования // Вестник Воронежского гос. ун-та. Сер.: Право. 2008. № 2 (5). С. 56 - 62.

5. Зайцев А.В. Делиберативная демократия, диалог и их место в констелляции дискурса публичной политики // Научные ведомости. Сер. «История. Политология. Экономика. Информатика». 2013. № 15 (158). Вып. 27. С. 147–153.

6. Зайцев А.В. Делиберативная демократия как институциональный диалог власти и гражданского общества // Социодинамика. 2013. № 5. С. 29 - 44.

7. Кимлика У. Современная политическая философия: введение / пер. с англ. М., 2010. С. 371.

8. Корноушкин А.Б. Гражданские жюри как форма совещательной демократии: сущность и необходимость институализации // Государство и право: теория и практика: материалы междунар. науч. конф. (г. Челябинск, апрель 2011 г.). Челябинск, 2011. С. 112 - 127.

9. Крусс В.И. Личностные («соматические») права человека в конституции и философско-правовом измерении: к постановке проблемы // Государство и право. 2000. № 10. С. 43 - 51.

10. Лаврик М.А. К теории соматических прав человека // Сибирский юрид. вестник. 2005. № 3. С. 16 - 26.

11. Ляхович-Петракова Н.В. Идеи делиберативной демократии как концептуальная база общественной экспертизы в оценке публичной политики // Вучоныя запіскі Бресцкага універсітэта. Ч. 1. Гуманітарныя і грамадскіе навукі. 2011. № 7. С. 6.

12. Малиновский А.А. Имеет ли человек право на смерть? // Росс. юстиция. 2002. № 8. С. 54, 55.

13. Монтгомери Дж. Модификация генома человека: вызовы со стороны сферы прав человека, обусловленные научно-техническими достижениями // Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Спец. вып. «Право человека и биомедицина». 2018.

14. Назарова Н.А. Эволюция концепции общественного договора как принципа взаимодействия государства и общества в XXI веке: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2019. С. 184.

15. Рейбрук Д. ван Против выборов. М., 2018.

16. Руденко В.Н. Формы алеаторной демократии: генезис и развитие // Научный ежегодник Института философии и права Уральского отделения РАН. 2018. Т. 18. Вып. 4. С. 97, 98.

17. Сальников В.П., Стеценко С.Г. Биоюриспруденция: проблема отграничения от схожих правовых конструкций // Юрид. наука: история и современность. 2013. №10. С. 190–197.

18. Сальников В.П., Стеценко С.Г. Правовая соматология как составная часть биоюриспруденции // Юридическая наука: история и современность. 2014. № 10. С. 141 - 148.

19. Трикоз Е.Н. Защита прав человека в контексте развития биоэтики и геномики (обзор международного круглого стола) // Вестник РУДН. Сер.: Юридические науки. 2019. Т. 23. № 1. С. 141–54.

20. Трикоз Е.Н. Коммуникативная функция формирующейся отрасли биоправа // Правовая коммуникация государства и общества: отечественный и зарубежный опыт. Воронеж, 2020. С. 106–110.

21. Трикоз Е.Н., Гуляева Е.Е. Позиции ЕСПЧ по некоторым вопросам биоэтики и генетических данных // Advances in Law Studies. Scientific and Theoretic Journal. 2018. Т. 6. № 4. С. 36 - 40.

22. Bessette J. Deliberative Democracy: The Majority Principle in Republican Government // How Democratic is the Constitution? Washington, 1980.

23. Bohman J. Public Deliberation: Pluralism, Complexity, and Democracy. Cambridge, Massachusetts, 1996.

24. Burnheim J. Is Democracy Possible? The Alternative to Electoral Politics. London, 1985.

25. Carson L. Consult your community: a guide to using citizens’ juries. 2003. URL: www.activedemocracy.net/articles/cj_handbook.pdf

26. Chambers S. Kickstarting the Bootstrapping: Jürgen Habermas, Deliberative Constitutionalisation and the Limits of Proceduralism // The Cambridge Handbook of Deliberative Constitutionalism / ed. by R. Levy, H. Kong, G. Orr, J. King. Р. 256 - 268.

27. Cohen J. Deliberative Democracy and Democratic Legitimacy // The Good Polity / ed. by A. Hamlin, P. Pettit. Oxford, 1989. P. 17–34.

28. Crosby N., Hottinger J.C. The Citizens Jury Process. The Book of the States. 2011. Р. 321–325.

29. Deliberative Democracy / ed. by J. Bohman and W. Rehg. Massachusetts, London, 1997.

30. Denisenko V., Trikoz E. Biopolitics and legal issues of emergency situations in the context of coronavirus pandemic // E3S Web of Conferences. 2020. Vol. 175. № 14013. Р. 1 - 7. DOI: https://doi.org/10.1051/e3sconf/202017514013

31. Dewey J. The Public and its Problems. Chicago, 1954. P. 207.

32. Dryzek J. Deliberative Democracy and Beyond. Liberals, Critics, Contestations. Oxford, 2000. P. 2.

33. Dryzek J.S., Bächtiger A., Milewicz K. Toward a Deliberative Global Citizens’ Assembly // Global Policy. 2011. Vol. 2 (1). P. 33 - 42.

34. Eleftheriadis P. Constitutional Change through Deliberation // The Cambridge Handbook of Deliberative Constitutionalism / ed. by R. Levy, H. Kong, G. Orr, J. King. Cambridge University Press, 2018. Р. 191 - 202.

35. Fishkin J., Luskin. R. Experimenting with a Democratic Ideal: Deliberative Polling and Public Opinion // Acta Politica. Stanford, 2005. P. 285.

36. Floridia A. The Origins of the Deliberative Turn // The Oxford Handbook of Deliberative Democracy / ed. by A. Bächtiger, J.S. Dryzek, J. Mansbridge, M. Warren. P. 34 - 54.

37. Gastil J., Hale D. The Jury System as a Cornerstone of Deliberative Democracy // The Cambridge Handbook of Deliberative Constitutionalism / ed. by R. Levy, H. Kong, G. Orr, J. King. Р. 233 - 245.

38. Ghosh E. Deliberative Constitutionalism: An Empirical Dimension // The Cambridge Handbook of Deliberative Constitutionalism / ed. by R. Levy, H. Kong, G. Orr, J. King. Р. 220 - 232.

39. Habermas J. Between Facts and Norm. Cambridge, 1996. Р. 136.

40. Habermas J. Technology and Science as “Ideology”. London, 1971. P. 91 - 93.

41. Habermas J. The Theory of Communicative Action. Vol. 2. Lifeworld and System: A Critique of Functionalist Reason. Beacon Press, 1985. P. 357.

42. Hartz-Karp J. Laying the groundwork for participatory budgeting – developing a deliberative community and collaborative governance: Greater Geraldton, Western Australia // Journal of Public Deliberation. 2012. Vol. 8 (2). Art. 6. URL: http://www.publicdeliberation.net/jpd/vol8/iss2/art6/

43. Hennessy M. “We’re falling very far short”: Citizens’ Assembly on gender equality to start work in autumn // TheJournal.ie. 2019. 12 June.

44. Humphreys J. Why Ireland’s citizens’ assembly is a model for Europe // The Irish Times. 2016. November 27.

45. Ismini Kriari-Catranis. The Convention for the Protection of Human Rights and Dignity of the Human Being with Regard to the Application of Biology and Medicine: Convention on Human Rights and Biomedicine // Eubios Journal of Asian and International Bioethics. 2002. Vol. 12. P. 90 - 93.

46. McDonald H. Doctors from 44 countries call on Ireland to relax abortion laws // The Guardian. 2015. November 20.

47. Miller R.A. The Limits of Bodily Integrity: Abortion, Adultery, and Rape Legislation in Comparative Perspective. Aldershot, Hants, 2007.

48. Pal M. The Promise and Limits of Citizens' Assemblies: Deliberation, Institutions and the Law of Democracy // Queen’s University at Kingston. 2012. Vol. 38. P. 259–294.

49. Parkinson J. Legitimacy Problems in Deliberative Democracy // Political Studies. 2003. Vol. 5. Р. 180 - 196.

50. Ponet D., Leib E.J. Deliberative Law // The Oxford Handbook of Deliberative Democracy / ed. by A. Bächtiger, J.S. Dryzek, J. Mansbridge, and M. Warren. Oxford University Press, USA, 2007.

51. Rónán Duffy. Poll backs Citizens’ Assembly on abortion but rejects minister's maternity hospital promises // TheJournal.ie. 2017. April 25.

52. Taylor-Gooby P., Heejung Chung, Benjamin Leruth. The contribution of deliberative forums to studying welfare state attitudes: A United Kingdom study // Social Policy & Administration. 2018. Vol. 52. P. 914 - 927.

53. The Cambridge Handbook of Deliberative Constitutionalism / ed. by R. Levy, H. Kong, G. Orr, J. King. Cambridge University Press, 2018.

54. Uhr J. Deliberative Democracy in Australia: The Changing Place of Parliament. Cambridge, 1999.

55. Uhr J. Parliament and Public Deliberation: Evaluating the Performance of Parliament // The University of New South Wales Law Journal. 2003. Vol. 24 (3). P. 708 - 723.

56. Wakeford T., Singh J., Murtuja B. et al. The jury is out: How far can participatory projects go towards reclaiming democracy? // The SAGE Handbook of Action Research / ed. by P. Reason & H. Bradbury. Sage Publications, 2008.

57. Walker I. Executive Director of “new Democracy”. Submission to the House. Inquiry into constitutional reform and referendums. URL: https://www.newdemocracy.com.au/wp-content/uploads/2021/08/newDemocracy-submission-%E2%80%93-Inquiry-into-constitutional-reform-and-referendums.pdf

Комментарии

Сообщения не найдены

Написать отзыв
Перевести