<strong>Введение</strong>

Свобода вероисповедания является фундаментальным правом человека, нашедшим отражение во многих международных актах (ст. 18 Международного пакта о гражданских и политических правах, ст. 9 Европейской конвенции по правам человека), конституциях и национальных законах. В соответствии со ст. 9 § 2 Конвенции любое вмешательство в осуществление права на свободу вероисповедания должно соответствовать «насущной общественной необходимости в демократическом обществе»¹.

Распространение практически по всему миру коронавируса (COVID-19) из Китая в начале 2020 г. поставило многих политических и религиозных деятелей перед сложными вызовами и заставило по-новому взглянуть на механизмы реализации свободы вероисповедания. По всему миру в рамках противодействия распространению инфекции были введены масштабные меры ограничительного характера для посещения всех общественных мест, в том числе, религиозных. Попробуем разобраться в этой важной проблеме, рассмотрев итальянский и российский опыт обеспечения баланса между сохранением возможности свободно исповедовать свою религию или убеждения в чрезвычайных условиях и охраной здоровья и общественным интересом.

<strong>1. </strong><strong>Росси</strong><strong>йская Федерация</strong>

Комплекс мер по противодействию распространению коронавирусной инфекции на первом этапе начал реализоваться только в городе Москве. 5 марта 2020 г. указом Мэра Москвы² в соответствии с п/п. «б» п. 6 ст. 4¹Федерального закона от 21 декабря 1994 г. № 68-ФЗ «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера»³ (далее – Федеральный закон № 68-ФЗ) на территории г. Москвы был введен режим повышенной готовности. Вслед за Москвой подобные меры были введены практически во всех субъектах Российской Федерации⁴, но никаких предписаний относительно функционирования религиозных объектов они не содержали.

17 марта 2020 г., когда в России количество зарегистрированных случаев заболевания коронавирусом достигло почти сотни, решением Священного Синода Русской Православной Церкви была утверждена Инструкция настоятелям приходов и подворий, игуменам и игумениям монастырей РПЦ в связи с угрозой распространения коронавирусной инфекции. Службы во всех храмах должны были проводиться с соблюдением требований санитарного характера: протирание спиртом лжицы после каждого «причастника», использование бумажных салфеток, одноразовых перчаток, запретили «прикладываться ко кресту» и др.⁵ Было также предусмотрено временное приостановление деятельности воскресных школ и различных секций.

20 марта 2020 г. состоялось заседание рабочей группы при Государственном Совете РФ по противодействию распространению новой коронавирусной инфекции, по итогам которой высшие должностные лица субъектов Российской Федерации должны были проработать с руководством основных религиозных организаций введение возможных ограничений на время действия режима повышенной готовности.

На следующий день, 21 марта, в ряде средств массовой информации был размещен текст поручения губернатора Ханты-Мансийского автономного округа Н.В. Комаровой с требованием закрыть все «культовые сооружения: православные и католические храмы, мечети и другие религиозные здания»⁶. Но 23 марта оперативный штаб заявил, что «информация не соответствует действительности», было лишь рекомендовано совершать службы без присутствия верующих⁷.

24 марта 2020 г. управляющий делами Московской Патриархии митрополит Воскресенский Дионисий направил всем епархиальным архиереям РПЦ циркулярное письмо, в котором подчеркнул необходимость сообщать органам власти о принимаемых в храмах мерах по противодействию угрозе распространения инфекции. Письмо также содержало указание на то, что «вопрос об ограничении доступа в храмы для присутствия за богослужениями может быть рассмотрен в случае введения властями режима, ограничивающего… посещение публичных мест, таких как торговые учреждения, организации общественного питания и другие»⁸.

29 марта 2020 г. на воскресной проповеди патриарх Кирилл призвал верующих по примеру Марии Египетской «возложить на себя подвиг не выходить из наших домов» на время пандемии коронавируса. В субъектах Российской Федерации, наиболее пострадавших от инфекции, службы стали проходить практически без присутствия верующих. Похожие меры были приняты и другими религиозными организациями.

18 марта 2020 г. вступил в силу приказ № 10⁹ Духовного управления мусульман Российской Федерации, в соответствии с которым во всех московских соборных мечетях были приостановлены коллективные молитвы до 10 апреля 2020 г. включительно (5 апреля запрет был продлен до 30 апреля¹⁰). С 19 марта 2020 г. Совет улемов Духовного управления мусульман России постановил приостановить проведение коллективных и пятничных молитв во всех мечетях и молельных домах, указал совершать пятничный намаз в режиме online¹¹.

18 марта 2020 г. после распоряжения главного раввина России Берла Лазара о закрытии синагоги в г. Москве¹² Федерация еврейских общин России закрыла синагоги по всей стране. Определенные ограничения были введены Русской православной старообрядческой церковью, протестантскими церквями.

Полное понимание позиции властей г. Москвы разделила Римско-Католическая Церковь. 22 марта архиепископ Павел Пецци опубликовал письмо, которым «учитывая рекомендации правительства Москвы начиная с 22.03.2020 года по 09.04.2020 года приостановил все публичные богослужения в Москве и Санкт-Петербурге». В остальных приходах разрешил совершать службы только, если «число людей, находящихся в храме, не превышает 30 человек; соблюдается дистанция между людьми не менее 2 метров, а все участники используют средства индивидуальной защиты (например, медицинские маски)»¹³.

Вместе с тем между РПЦ и органами исполнительной власти г. Санкт-Петербурга возникли разногласия в вопросе о посещении верующими храмов в период действия «режима повышенной готовности».

Постановлением Правительства Санкт-Петербурга от 26 марта 2020 г. № 161 «О внесении изменений в постановление Правительства Санкт-Петербурга от 13 марта 2020 года № 121»¹⁴ был введен в действие запрет на посещение до 10 апреля 2020 г. физическими лицами объектов (территорий) религиозных организаций, за исключением служителей и религиозного персонала указанных религиозных организаций (п. 2.3.4). Аналогичное решение 27 марта 2020 г. было принято главой Республики Карелия¹⁵.

Вечером 26 марта Правовое управление Московской Патриархии РПЦ опубликовало комментарий, в котором указало на противоречие постановления Правительства Санкт-Петербурга ч. 3 ст. 55 Конституции РФ и п. 2 ст. 3 Федерального закона от 19 сентября 1997 г. «О свободе совести и о религиозных объединениях»¹⁶ – «право человека и гражданина на свободу совести и свободу вероисповедания может быть ограничено в целях защиты здоровья граждан только федеральным законом»¹⁷. Соответственно, акты органов власти субъектов Российской Федерации и муниципальных органов, не являясь по своей природе федеральным законом, не могут ограничить право граждан на посещение религиозных зданий для участия в богослужениях.

Постановление Правительства Санкт-Петербурга содержало ссылку на п/п. «б» п. 6 ст. 4¹Федерального закона № 68-ФЗ, который имеет отношение к функционированию органов управления и сил единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций в режиме повышенной готовности. Данная норма не может служить основанием для ограничения прав граждан, закрепленных в Конституции РФ.

3 апреля 2020 г. запрет был продлен до 30 апреля 2020 г. (правда, изменился пункт и формулировка – стал «2.1.11. Посещение <em>гражданами</em> объектов…»). Вместе с тем официальный сайт Санкт-Петербургской митрополии 26 марта распространил заявление, что «храмы Санкт-Петербургской епархии продолжат служение», несмотря на запрет властей¹⁸.

В других субъектах Российской Федерации, например, в Кировской области¹⁹правительством было принято решение в соответствии с абз. 4 ст. 6 Федерального закона от 30 марта 1999 г. № 52-ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения»²⁰ (далее<strong> </strong>– Федеральный закон № 52-ФЗ) на основании предписания главного санитарного врача Кировской области о введении ограничительных мероприятий (карантина) с 26 марта 2020 г. Нельзя не отметить, что изменения ограничительных мероприятий от 3 апреля 2020 г. содержали лишь «рекомендацию гражданам, проживающим на территории Кировской области воздержаться от посещения религиозных объектов»²¹. Подобные нормы рекомендательного характера нашли отражение и в указе Мэра Москвы²², и в постановлении Губернатора Московской области²³ от 26 марта 2020 г.

Риторика органов власти и церковного руководства изменилась после заражения ряда московских священнослужителей. 11 апреля 2020 г. главный государственный санитарный врач по городу Москве Е.Е. Андреева направила предписание о необходимости обеспечить «временное приостановление посещения гражданами территорий, зданий, принадлежащих и (или) подведомственных Управлению Московской Патриархии по городу Москве, за исключением священнослужителей, а также лиц, присутствие которых необходимо для совершения богослужений и функционирования культовых зданий, а также для проведения онлайн-трансляций богослужений». Исполняя данное предписание, все храмы РПЦ Москвы и Московской области были закрыты для доступа прихожан²⁴. Примеру Московской епархии последовала и Санкт-Петербургская митрополия, опубликовав обращения Митрополита Варсонофия: «В период с 14 по 19 апреля во всех приходских и монастырских храмах епархии надлежит совершать богослужения без участия прихожан. В них могут находиться только клирики, певчие, церковные работники, волонтеры и съемочные группы, обеспечивающие трансляции»²⁵.

В остальных субъектах Российской Федерации главные государственные санитарные врачи (далее – Роспотребнадзор) либо дублировали «московский подход», либо проявляли изобретательность. В Республике Коми, Свердловской и Омской областях были изданы постановления «о дополнительных мерах / ограничительных мероприятиях», причем с различными формулировками. В Свердловской и Омской областях²⁶ было указано «не допускать до 30 апреля 2020 г. проведение массовых религиозных обрядов», а в Республике Коми²⁷ они были «запрещены» до 30 апреля 2020 г. с указанием на возможности присутствия священнослужителей и иных лиц, необходимых для функционирования культовых зданий. Во Владимирской области (с 13 по 20 апреля с возможным продлением)²⁸, Кемеровской области (с 13 по 30 апреля), Нижегородской области (с 13 по 19 апреля с возможным продлением)²⁹, Ростовской области (с 11 по 30 апреля) и Кировской области (с 15 по 24 апреля)³⁰, Ханты-Мансийском автономном округе-Югра (с 13 по 19 апреля с возможным продлением)³¹ были выданы предписания соответствующим епархиям (либо религиозным организациям всех вероисповеданий) с указанием «обеспечить временное приостановление посещения гражданами территорий, зданий.., принадлежащих и (или) подведомственных епархии.., за исключением священнослужителей, а также лиц, присутствие которых необходимо для совершения богослужений и функционирования культовых зданий, а также для проведения онлайн-трансляций богослужения».

В некоторых случаях были отмечены реакции муниципалитетов в виде принятия постановления администрацией муниципального образования о полном запрете проводить массовые религиозные мероприятия на территории Московской области без указания даты окончания запрета³².

Реакция церковного руководства РПЦ не была однозначной, с одной стороны, например, глава Донской митрополии и губернатор Ростовской области в совместном видеообращении призвали верующих не посещать храмы³³, с другой - ряд епархий РПЦ не согласились с принимаемыми мерами. Сыктывкарская епархия сообщила, что будет оспаривать решение Роспотребнадзора в судебном порядке³⁴, в Кемерово митрополит Аристарх (Смирнов) уговорил губернатора не закрывать храмы, несмотря на предписание санитарного врача³⁵, а в Новосибирской области губернатор призвал верующих не посещать храмы, но обещал, что к ответственности, тех, кто придет, привлекать не будут³⁶. В итоге в 43 из 85 субъектов Российской Федерации доступ верующих в церкви на Пасху был официально закрыт³⁷.

Рассмотрим более подробно примененные нормы. Абзац 4 ст. 6 Федерального закона № 52-ФЗ закрепляет, что органы власти субъектов имеют право на введение и отмену на территории субъекта Российской Федерации ограничительных мероприятий (карантина) на основании предложений, предписаний главных государственных санитарных врачей и их заместителей.

Часть 1 ст. 51 Федерального закона № 52-ФЗ со ссылкой на ст. 50 данного нормативного правового акта устанавливает право главного государственного санитарного врача и их заместителей «при выявлении нарушения санитарного законодательства, а также при угрозе возникновения и распространения инфекционных заболеваний» выдавать физическим и юридическим лицам предписания о проведении дополнительных санитарно-противоэпидемических (профилактических) мероприятий.

Пункт 6 ч. 1 ст. 51 Федерального закона № 52-ФЗ наделяет главных государственных санитарных врачей и их заместителей полномочиями «при угрозе возникновения и распространения инфекционных заболеваний, представляющих опасность для окружающих, выносить <em>мотивированные </em><em>постановления о </em><em>введении (отмене) ограничительных мероприятий (карантин</em><em>а) в организациях и на объектах</em>».

Проанализировав практику принятия решений Роспотребнадзора в разных субъектах Российской Федерации, можно сделать вывод, что в некоторых из них указание проводить пасхальные богослужения РПЦ за «закрытыми дверями» понималось как «ограничительные мероприятия» (п. 6 ч. 1 ст. 51 Федерального закона № 52-ФЗ), а в других как «дополнительные санитарно-противоэпидемических (профилактических) мероприятий» (ч. 1 ст. 51 указанного Закона), что свидетельствует о противоречивом подходе правоприменителей и вызывает сомнения в «юридической чистоте» принятых решений.

Законодательство Российской Федерации предусматривает в сложных ситуациях, когда нельзя обойтись без ограничения прав граждан, возможность введения режима чрезвычайной ситуации и как особой меры - чрезвычайного положения. В условиях чрезвычайного положения Указом Президента РФ для обеспечения безопасности граждан и защиты конституционного строя в соответствии с федеральным конституционным законом могут устанавливаться отдельные ограничения прав и свобод с указанием пределов и срока их действия (ч. 1 ст. 56 Конституции РФ). Вместе с тем в силу указания ч. 3 ст. 56 Конституции РФ право на свободу вероисповедания не может быть ограничено даже в условиях чрезвычайного положения. Хотя в условиях ЧП может быть ограничена свобода передвижения, что в конечно итоге повлияет на возможность коллективного осуществления свободы вероисповедания, но в этом случае данные меры являются обоснованными и не противоречат Конституции РФ.

Кроме того, проведение богослужений (пусть даже с небольшим количеством людей) за «закрытыми дверями» (такое было требование властей) входит в противоречие с требованиями пожарной безопасности (п. 7.18 приказа МЧС России от 23.11.2016 г. № 615 «Об утверждении свода правил “Объекты религиозного назначения. Требования пожарной безопасности”»³⁸ и СП 1.13130.2009. Свод правил «Системы противопожарной защиты. Эвакуационные пути и выходы» (утв. приказом МЧС России от 25.03.2009 г. № 171³⁹) (п. 4.2.7).

Как отмечает С.В. Чугунов, «правильно было бы обратиться с рекомендациями к гражданам воздержаться от посещения религиозных объектов и разъяснениями обоснованности подобных мер. Безусловно, забота о гражданах и их здоровье должны являться приоритетом в деятельности государственных органов. Но такая забота не может служить оправданием для ущемления конституционных прав и принятия решений, не основанных на законе»⁴⁰.

Тем более подобные требования Роспотребнадзора носят спорный и противоречащий Конституции РФ характер в свете действий органов власти Москвы, Московской области и иных субъектов Российской Федерации. Органы власти закрепили многочисленные исключения из нормы о временном приостановлении работы различных предприятий. Так, введение системы электронных пропусков в г. Москве 15 апреля 2020 г. повлекло массовые скопления людей при входе на станции Метрополитена. Для многих верующих граждан вызов священника к больному для совершения таинств, посещение храма несоизмеримо важнее, чем выгуливание собаки или покупка спиртного в магазине. Высказывалась озабоченность тем, что юридически храмы приравняли к «парикмахерским и фитнесс-центрам»⁴¹.

Если в сложившейся ситуации органы эпидемиологического надзора действительно заботились о населении и защите прав граждан, то непонятно, почему нельзя было проводить богослужения с определенным количеством людей, исходя из площади храма с соблюдением социального дистанцирования (1.5 м), использованием масок и иных средств защиты и дезинфекции, тем более что количество людей, посещающих храмы, и так не являлось значительным в период карантина.

Нельзя не отметить жесткие меры в ограничении деятельности некоторых религиозных организаций.

Один прихожанин Церкви христиан веры евангельской в г. Брянске контактировал с братом и мамой, вернувшимися из Испании (не являющихся прихожанами церкви), которые с 14 марта должны были соблюдать «режим самоизоляции». Сам прихожанин никаких предписаний не получал и в воскресный день посетил богослужение. После подтверждения коронавируса у мамы прихожанина, он подтвердился у пастора Михаила Бирюкова, а также нескольких прихожан. Сразу богослужения были переведены в онлайн-формат, а бывшие на службе самоизолировались. В отношении матери и сына было возбуждено уголовное дело по ст. 236 «Нарушение санитарно-эпидемиологических правил» УК РФ⁴². Но на этом дело не закончилось.

1 апреля 2020 г. постановлением Бежицкого районного суда г. Брянска местная религиозная организация Церковь христиан веры евангельской «Пробуждение» была привлечена к административной ответственности по ч. 1 ст. 6.3 «Нарушение законодательства в области обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия населения» КоАП РФ. Решением суда деятельность религиозной организации приостановлена на 90 суток⁴³.

Вместе с тем, когда в апреле в Москве заразилось несколько священников РПЦ, деятельность приходов⁴⁴ в судебном порядке не приостанавливалась. Считаем, что подобные административные меры и не должны применяться – достаточно полной самоизоляции всех прихожан и священнослужителей.

Большинство юристов также сошлись во мнении, что ст. 6.3 КоАП РФ в отношении физических лиц следует применять только при индивидуальном карантине, назначенном по предписанию санитарного врача⁴⁵. Кроме того, за невыполнение правил поведения при введении режима повышенной готовности следовало с 1 апреля 2020 г. применять ст. 20.6.1. «Невыполнение правил поведения при чрезвычайной ситуации или угрозе ее возникновения», которая содержит менее строгие виды наказания и позволяет учитывать степень опасности нарушения.

20 апреля 2020 г. был оштрафован на 15 тыс. руб. по ч. 2 ст. 6.3. КоАП РФ епископ Орский Ириней после того, как сотрудник полиции обнаружил не во время пасхальной службы, а днем в храме св. Георгия в Орске одну (!) прихожанку. В протоколе было указано, что в храме находилось лицо, «не включенное в перечень лиц, присутствие которых необходимо для совершения богослужения и функционирования культовых зданий», т.е. «храм открыт для посещения прихожанами»⁴⁶.

Экспертный совет Комитета Государственной Думы по развитию гражданского общества, вопросам общественных и религиозных объединений весьма точно подметил, что в сложившейся ситуации было бы правильным, если бы «сотрудники полиции получили соответствующее разъяснение от Министерства внутренних дел РФ о недопустимости необоснованного привлечения верующих к административной ответственности за посещение храмов при условии соблюдения необходимых мер защиты от заражения коронавирусной инфекцией»⁴⁷. Полагаем, что нужно указать – не только верующих, но и руководителей религиозных организаций (священнослужителей).

* * *

Таким образом, можно сформулировать несколько выводов, касающихся реализации свободы вероисповедания в Российской Федерации в условиях распространения коронавирусной инфекции.<ol> <li>Свобода вероисповедания в индивидуальном аспекте в России, исходя из положений Конституции РФ, не может быть ограничена ни при введении режима повышенной готовности, ни при чрезвычайной ситуации или при действии чрезвычайного положения. Возможность коллективного осуществления свободы вероисповедания допускается ограничивать лишь в условиях чрезвычайного (военного) положения вследствие ограничения свободы передвижения и невозможности посещать религиозные объекты.</li> <li>Исполнительные органы власти Российской Федерации не наделены полномочиями произвольно закрывать культовые здания, вмешиваясь в деятельность религиозной организации и прекращая совершение религиозных обрядов и церемоний. Это прерогатива самих религиозных организаций. Органы государственной власти субъектов Российской Федерации могут лишь «рекомендовать гражданам воздержаться от посещения религиозных объектов», ограничение свободы вероисповедания находится вне сферы их компетенции.</li> <li>Не оспаривая важность принятия мер по борьбе с коронавирусом, следует отметить, что в марте-апреле 2020 г. во многих субъектах Российской Федерации на основании постановлений / предписаний главных государственных санитарных врачей были введены меры, противоречащие международно-правовым стандартам, Конституции РФ и положениям Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях». Ограничение деятельности религиозных организаций, прежде всего Русской Православной Церкви, без учета конкретной эпидемиологической ситуации и возможности поиска компромиссных решений привели к нарушению принципа автономности религиозных объединений и установленного запрета на вмешательство государства во внутренние дела религиозных объединений. </li> <li>Оптимальным выходом из сложившейся ситуации было достижение путем переговоров между органами власти субъектов Российской Федерации и епархиальными архиереями РПЦ (руководителями иных централизованных религиозных организаций) соглашений об установлении мер по обеспечению соблюдения санитарных правил и о введении ограничений в совершении богослужений на Страстной неделе, на Пасху и в иные дни. </li> <li>Введение ограничений способствовало расширению использования всеми религиозными организациями цифровых технологий, прежде всего, в массовом использовании онлайн-трансляций богослужений, проведение священниками прямых эфиров-бесед в Instagram⁴⁸, а также расширению индивидуальной практики реализации свободы вероисповедания.</li></ol>

<strong>2. </strong><strong>Италия</strong>

Италия - одно из самых пострадавших от коронавируса государств в Европе. Первые меры по предотвращению распространению инфекции были приняты властями Италии в феврале 2020 г.

Законодательным декретом Президента Италии от 23 февраля 2020 г. «О срочных мерах по локализации и управлению эпидемиологической чрезвычайной ситуацией с COVID-19 была установлена возможность приостанавливать в районах, имеющих случаи заражения, собрания религиозного характера, даже если они проводятся в закрытых местах (п/п. «c» п. 2 ст. 1)⁴⁹.

Указом Председателя Совета министров Италии от 1 марта 2020 г. в Ломбардии и других северных регионах Италии до 8 марта 2020 г. было приостановлено проведение богослужений⁵⁰. Из Рима по всем епархиям было разослано электронное письмо с предупреждением о возможном привлечении к уголовной ответственности за совершение службы в присутствии мирян. В этот же день в 11 часов 87-летний священник Антонио Лунги в деревне Кастелло д’Агонья (население чуть больше 1000 чел.) в провинции Павия (Ломбардия) в присутствии восьми человек совершил в приходской церкви службу. Несколько жителей услышав звон колоколов, сообщили об этом мэру Уильяму Гривелю, который направил информацию карабинерам города Мортара, а те сообщили в прокуратуру. Священник оправдался тем, что не пользуется интернетом и не мог прочесть электронное письмо, чтобы ознакомиться с предписаниями о запрете служб, тем самым смог избежать ответственности⁵¹.

Пункт “I” ст. 1 Указа Председателя Совета Министров Италии от 8 марта 2020 г. «О дальнейшей реализации положений законодательного декрета от 23 февраля 2020 года № 6, содержащий срочные меры в отношении локализации и ведения эпидемиологической ситуации в связи COVID-19» в регионе Ломбардия и 14 провинциях (Модена, Парма и др.) установил, что все «гражданские и религиозные церемонии, в том числе похороны, приостановлены»⁵². Статья 2 данного Указа распространяла данные меры на всю территорию Италии. Пункт «v» содержал указание на то, что в открытых местах для поклонения должны приниматься меры, исключающие массовое собрание людей, в частности, расстояние между ними должно было быть не менее одного метра.

8 марта 2020 г. Конференция епископов Италии опубликовала Декрет № 11/2020 содержащий указание о том, что служение Мессы и публичное причащение будет приостановлено по всей Италии в римско-католических церквях страны до 3 апреля 2020 г. в связи с пандемией коронавируса. Духовенство может служить личные мессы (sine populo), и христианам-мирянам рекомендуется совершать духовное общение⁵³.

Принятые меры повлекли трансформацию служения Папы Римского: с 8 марта папа Франциск служил Мессу в папской библиотеке, которая транслировалась в сети Интернет, а 28 марта он прочел послание “Urbi et Orbi” на пустой площади Св. Петра, в то время как обычно там собираются толпы верующих со всех стран мира.

Следует отметить, что п. “h” ст. 1 Законодательного декрета Президента Италии от 25 марта 2020 г. № 19 предусмотрел «ограничение <span style="text-decoration: underline;"><em>доступа</em></span><em> </em>в места отправления культа», изменив положение п. “i” ст. 1 Указа Председателя Совета Министров Италии от 8 марта 2020 г., закрепившего ограничения на «открытые» места отправления культа⁵⁴.

Употребление слова «открытые» действительно вводило в заблуждение, именно оно побудило викария Римской епархии кардинала Анджело де Донатиса издать 12 марта 2020 г. декрет № 446/20 закрытии «приходских и не приходских церквей Римской епархии, а также вообще всех культовых зданий любого рода, открытых для публики»⁵⁵. Впрочем, на следующий день декрет был изменен – «приходские церкви… были объявлены открытыми, что избежать дезориентации и усиления чувства незащищенности»⁵⁶.

Сложность в поиске баланса между охраной общественного здоровья и совершением богослужений была вызвана также тем, что Римско-Католическая Церковь 12 апреля отмечала Пасху – главный христианский праздник, которому предшествует Страстная неделя.

19 марта 2020 г. Конгрегация богослужения и дисциплины таинств издала специальный указ «О Святой Пасхе», содержащий разрешение на празднование обрядов Пасхального Триденствия без присутствия верующих⁵⁷. В связи с сохранением пандемической угрозы Конгрегация богослужения и дисциплины таинств указом от 25 марта 2020 г. детализировала указания от 19 марта: расписаны конкретные меры для каждого литургического момента Страстной недели; предложено отложить все процессии и другие обряды народного благочестия до 14 и 15 сентября 2020 г., а также отмечена важность информирования верующих епископами о времени начала торжеств, чтобы они могли объединиться в молитве в своих домах, в том числе с помощью электронных средств связи⁵⁸.

Руководствуясь указаниями Конгрегации богослужения и дисциплины таинств Конференция епископов Италии приняла Руководство для Страстной недели, в котором было указано, что по итогам переговоров между Генеральным секретарем Конференции и Председателем Совета министров Италии достигнуто соглашение о совершении богослужений в течение Страстной недели без физического присутствия верующих, но по крайней мере с участием, кроме священника, диакона, тех, кто служит у алтаря: также чтеца, кантора, органиста и, возможно, двух операторов для осуществления трансляции. Таким образом, как подчеркивается в руководящих принципах, можно обеспечить «минимальное достоинство празднования» для этих торжеств с соблюдением санитарных мер и межличностной дистанции в один метр⁵⁹.

Таким образом, диалог между органами публичной власти и Римско-Католической Церковью привел к удовлетворительному решению в вопросе о праздновании Пасхи.

Законодательный декрет от 25 марта 2020 г., закрепляя право Председателя Совета министров Италии «ограничивать доступ» к религиозным объектам, не предусмотрел запрета всем входить в церкви, фактически их закрывая. «Решение об ограничении, - подчеркивает Джакомо Рокки, - должно приниматься в соответствии с принципами адекватности и соразмерности риску, фактически присутствующему в конкретных частях национальной территории или в целом»: следовательно, ограничение должно быть обоснованным и может быть принято только в том случае, если это действительно необходимо для противодействия риску для здоровья от COVID-19»⁶⁰.

Представитель Конференции епископов Италии монсеньор Иван Маффеис пытался добиться разъяснения от Министерства внутренних дел Италии по следующим вопросам: «1. Можно ли ходить в церковь, заполнив форму “самосертификации” (итал. – autocertificazione), которая предусматривает возможность покидать дом в связи рабочими потребностями, ситуациями крайней необходимости или по состоянию здоровья? 2. Почему регистрация браков разрешена в коммуне, но не в церкви?»⁶¹.

МВД Италии 27 марта 2020 г. опубликовало ответ: 1) в церкви браки также разрешены «в присутствии только новобрачных и свидетелей»; 2) доступ к церкви осуществлялся только в случае движений, определяемых доказанными потребностями в работе, или в ситуациях необходимости. Это означает, что вы можете ходить в церковь только по дороге, ведущей на работу, в супермаркет или аптеку⁶². Следовательно, согласно письму МВД Италии посещение религиозных объектов любых конфессий допустимо, только если человек идет сделать что-то признанное необходимым. Получалась парадоксальная ситуация – за человеком признано право идти покупать сигареты, но не ходить молиться в пустом храме, что очевидным образом противоречит религиозной свободе, гарантированной Конституцией Италии (ст. 7, 8), так как не позволяет учитывать духовные потребности человека.

В связи с этим 27 марта 2020 г. Ассоциация итальянских адвокатов «Адвокаты в Миссии» направила обращение к органам власти⁶³, указывая на неконституционность ряда положений законодательного декрета от 25 марта 2020 г.

Неоднозначность интерпретации норм на практике привела к тому, что в разных регионах Италии по-разному решался вопрос и о возможности религиозных шествий. Например, 12 марта 2020 г., когда уже действовали правительственные ограничения, дон Андреа Вене в Бибионе (регион Венеция), уведомив мэра и карабинеров, без всяких препятствий с их стороны поместил статую Мадонны в кузове небольшого грузовика и проехал с ней по городу, читая розарий⁶⁴.

Вместе с тем 30 марта 2020 г. был привлечен к административной ответственности дон Доменико Чирильяно из прихода в городе Рокка Империале (регион Калабрия). Его подвергли домашнему аресту на 14 дней и оштрафовали на сумму в размере 400 евро. Священник и его прихожанин-помощник, используя защитные маски и соблюдая дистанцию, пронесли с целью защитить город от коронавируса по улицам города распятие, которое прославилось чудом кровоточения в 1691 г., и ежегодно использовалось в крестном ходе по улицам города⁶⁵. Священник отказался выплачивать штраф, так как, по его мнению, это сделано для того, чтобы наказать церковь.

Только 3 апреля 2020 г. на официальном сайте Председателя Совета министров Италии появилось разъяснение, корректирующее письмо МВД Италии от 27 марта 2020 г.: «Доступ к местам отправления культа разрешен, если избегать скоплений людей и соблюдать расстояние между посетителями не менее одного метра. Можно посетить ближайшее к своему дому место поклонения. Наличие заполненной формы для выхода из дома является обязательным»⁶⁶.

Чрезвычайная ситуация с распространением COVID-19 в Италии по-новому поставила вопрос о приоритете конституционных ценностей. Итальянская система отношений между государством и религиозными объединениями отражена в ч. 2 ст. 7 и ч. 3 ст. 8 Конституции Италии. Двусторонняя система отношений одновременно гарантирует «равную религиозную свободу для всех» и «специфику каждой конфессии». Правовое положение Римско-Католической Церкви в Италии и регулирование религиозных свобод для католических верующих содержится в Соглашении от 18 февраля 1984 г. между Святым Престолом и Итальянской Республикой об изменении Латеранского соглашения 1929 г. (далее – Соглашение). Данное Соглашение, аналогичное международному договору, предусматривает для Римско-Католической Церкви ряд конкретных гарантий: «свобода организации, публичного отправления религиозных обрядов, осуществления церковного учительства и духовного служения, а также юрисдикции в церковных делах» (ст. 2)⁶⁷. Статья 14 Соглашения закрепляет, что если в будущем возникнут трудности при толковании или применении предыдущих положений, Святой Престол и Итальянская Республика поручат поиск дружественного решения назначенной ими совместной комиссии.

Однако, по мнению Николо Колианни, Соглашение «не имеет ничего общего с охраной здоровья и, следовательно, органы власти могут издавать акты в одностороннем порядке без создания комиссии»⁶⁸.

Ученый подчеркивает, что независимо от отчуждающего эффекта, который вызывает предложение о создании совместной комиссии в разгар пандемии, чтобы решить, следует ли и в какой мере распространять меры ограничения на религиозные здания, факт состоит в том, что ст. 2 Соглашения относится не к осуществлению свободы вероисповедания католиками, а к «публичному отправлению религиозных обрядов» Церковью, именно как института. Следовательно, это не libertas fidelium (свобода вероисповедания), а libertas Ecclesiae (свобода Церкви), а она не нарушена: церкви остались открытыми, а священники могут служить мессы.

Критически оценивая его статью, Винченцо Пачилло⁶⁹ обращает внимание на два аспекта: 1) ничего не мешало провести собрание комиссии с помощью платформы Zoom для удаленной и безопасной встречи; 2) нарушение ст. 2 Соглашения касается католических верующих, так как приводит к нарушению канона 213 Кодекса канонического права⁷⁰, что говорит об ограничении свободы вероисповедания, в основе которой неразрывная связь между совершением таинств и исповеданием католической веры. Личная молитва не заменяет богатство и сложность религиозной жизни католических верующих. И самое главное замечание – Н. Колианни не смог обосновать причину, по которой акт, подпадающий под действие международного договора, был приостановлен в одностороннем порядке, в частности, в той части, в которой он обеспечивает Римско-Католической Церкви свободу публичного отправления религиозных обрядов - и это, конечно, в соответствии с ее собственными конфессиональными правилами - свобода, которая признается не как независимая ценность, а как полная реализация религиозной свободы католиков Италии.

С точки зрения государства, принятые правительственные меры на первое место в иерархии конституционных интересов поставили защиту общественного здоровья (ст. 16, 32 Конституции Италии), пожертвовав основными правами и свободами, среди которых и право на свободу вероисповедания (ст. 19 Конституции Италии).

С точки зрения Римско-Католической Церкви, даже в случае чрезвычайного положения в сфере здравоохранения принцип независимости и суверенности государства и Католической церкви в принадлежащей каждому из них сфере, закрепленный в ст. 7 Конституции Италии, должен защищаться. Римско-Католическая Церковь утверждает в виде автономных религиозных положений: защиту права верующих на участие в таинствах и обязанность священников их совершать, необходимость молитвы, в целом, во времена эпидемии, приостановление церковных служб в соответствие с рекомендациями властей. Хотя в католической доктрине закреплено, что в некоторых случаях гражданская власть может на законных основаниях ограничить осуществление свободы вероисповедания⁷¹.

Совет Европы придерживается позиции, в соответствии с которой значительные ограничения общественной деятельности, включая доступ к общественным местам отправления культа, публичным собраниям и свадебным и похоронным церемониям, неизбежно могут привести к спорным жалобам в соответствии с вышеуказанными положениями. Поэтому власти должны обеспечить, чтобы любое подобное ограничение, независимо от того, основано ли оно на отступлениях, устанавливалось только законом с соблюдением соответствующих конституционных гарантий соразмерно преследуемой им цели⁷².

По нашему мнению, ограничения в реализации свободы вероисповедания, которые были применены в Италии, допустимы, но не во всех случаях и лишь когда это действительно было необходимо для охраны здоровья. Органы власти даже в условиях чрезвычайного положения не должны принимать решение о закрытии религиозных зданий (такие решения могут быть приняты лишь самими религиозными организациями), службы в них должны совершать с соблюдением всех санитарных рекомендаций, минимизирующей риск заражения (установление максимального количества присутствующих, исходя из площади здания, применения мер дезинфекции и др.). Необходимо придерживаться принципа верховенства закона даже в чрезвычайных условиях.

Нельзя не отметить некоторые положительные моменты введённых ограничений. «Пандемия в Италии, - отмечает Фабио Бальзамо, - способствовала явному ускорению в использовании цифровых инструментов для проведения религиозных обрядов⁷³ и сыграла значительную роль в замещении религиозными организациями органов власти в реализации социальной функции государства». Яркий пример - строительство полевого госпиталя для поддержки больницы Кремоны неправительственной евангелической организацией «Сумка Самаритянина», расположенной в США. Для этого по инициативе сенатора-евангелиста Лусио Малана в законодательном декрете от 17 марта 2020 г. № 18 предусмотрели ст. 13 – «путем отступления от общих правил (статьи 49 и 50 законодательного декрета Президента от 31 августа 1999 года № 394) разрешено на весь период чрезвычайная ситуация с COVID-19, временное занятие медицинских профессий квалифицированным иностранным персоналом»⁷⁴. Конференция епископов Италии, следуя примеру папы Франциска, который выделил 100 000 евро итальянским Каритасам, предоставила 10 млн евро 220 епархиальным Каритасам и 0.5 млн. евро фонду Banco Alimentare Onlus для поддержки семей, оказавшимся в сложной ситуации.

<strong>Заключение</strong>

По результатам проведенного исследования допустимо формулирование нескольких выводов.

1. Вмешательство государства в деятельность религиозных объединений даже в условиях кризиса должно устанавливаться только законодательством (Федеральным конституционным законом, Федеральным законом или законом субъекта Российской Федерации либо декретами Президента Италии, имеющими силу закона) и быть необходимым и соразмерным.

2. Органы государственной власти в борьбе с инфекцией не могут закрыть культовые здания, прекращая совершение религиозных обрядов и церемоний. Это исключительно прерогатива самих религиозных организаций, что подтверждается практикой Италии и России. Иное понимание норм об автономности религиозных организаций и фундаментальных положений светского характера государства ведет к несоразмерному ограничению конституционных прав и свобод граждан. Важно отметить, что в России в отличие от Италии чрезвычайного положения объявлено не было, но принимаемые меры оказались практически идентичны. Противостояние пандемии коронавируса показало существование определенных внутренних противоречий в РПЦ, а конфликты православных епископов с властями субъектов Российской Федерации продемонстрировали некоторую напряженность в церковно-государственных отношениях.

3. Свобода вероисповедания предполагает право каждого человека в условиях ограничительных мероприятий (карантина) в России (если он не болен и не представляет угрозы) индивидуальной молитвы в храме (в Италии даже в условиях чрезвычайного положения) или участия в коллективных религиозных обрядах и церемониях с соблюдением мер предосторожности. Полагаем, что было бы уместным закрепить в нормативных правовых актах Российской Федерации (указы высших должностных лиц / постановления высших органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации), учитывая опыт Италии, дополнительную цель выхода из дома - посещение религиозных объектов (в том числе богослужений) при условии использования средств защиты от заражения коронавирусом.

4. Погребение человека в условиях пандемии в соответствии с его религиозными убеждениями в присутствии членов его семьи, а в их отсутствии иных близких людей должно гарантироваться государством. Изучение распространения новой коронавирусной инфекции показало, что в некоторых случаях религиозные собрания могут быть источником распространения инфекции и, следовательно, должны ограничиваться⁷⁵, но с соблюдением соответствующих конституционных гарантий.

5. Цифровые технологии значительным образом повлияли на трансформацию богослужений и религиозных обрядов. Практически все религиозные организации перешли в период действия ограничений к массовому использованию онлайн-трансляций богослужений (Zoom, YouTube и др.), онлайн-пожертвованиям за требы, проведению священниками прямых эфиров-бесед в Instagram, а также к расширению индивидуальной (или в малых группах – семье) практики реализации свободы вероисповедания (совершение домашних молитв, чтение Священного Писания). Следует отметить, что ряд платформ гарантируют полный доступ к контенту только после регистрации в социальной сети – это Instagram, Facebook, ВКонтакте, а некоторые ее не требуют и предоставляют доступ каждому, частности, платформа YouTube, которая часто используется для удаленного присутствия верующих при совершении религиозных обрядов.

6. Русская и Элладская православные церкви, Римско-Католическая Церковь (по крайней мере в Европе) по-разному отнеслись к ограничительным мерам в связи с пандемией. Можно предположить, что это связано с отсутствием концепции социальной этики в Русской Православной Церкви, которая хорошо развита в Римско-Католической Церкви.